Так иногда получается, что куришь сигареты на техасской границе ночью в степи под звездным небом и невольно вспоминаешь о былых временах, стоишь и думаешь о прожитом. Ведь тогда 25 лет назад и вообразить было невозможно, что мы заедем в такую даль, в Техасские степи и будем мечтать под звездами. Ведь тогда, в это же самое время только где-нибудь в Москве в кафе «Подъезд 777 » мы пили "кавказский" портвейн и мечтали уехать далеко-далеко – в Новую Зеландию, в Канаду, в Южную Африку.

Об Америке почему-то даже и не задумывались, настолько она в те глухие годы была для нас недосягаема и далека. Даже в самой смелой, дикой фантазии не могла привидится эта бескрайняя техасская степь, кусты и колючки, пустое шоссе и звездное небо. Удивительные перемены преподносит жизнь, если только стараться в этой жизни что-то изменить.

Прошло совсем немного времени, как солнце скрылось за горизонтом, стремительно холодало. По дороге прошумели два трака. И опять тишина и звезды.

В Москве в самом конце 80-х, когда благодаря горбачевской перестройке железный занавес начал давать трещины, и у многих появилась надежда уехать из Советского Союза. Уезжать нужно было поспешно, не раздумывая, потому что ходили слухи, что гласность объявили именно за тем, чтобы узнать кто о чем действительно думает, и что после этого границу вновь забетонируют и начнутся суровые времена.

И вот в те напряженные времена, мы встретившись, как обычно возле памятника Грибоедову на Кировской и пошли на Покровку выпить пива. Потом купили несколько бутылок красного вина и поехали на Маленкову. По мере распития тема разговора блуждала от Европейских кубков по футболу до перманентной революции Троцкого и в конце-концов вышла к вопросу «великого исхода». Мы заспорили, где же нам встретиться после того, как уедем из Союза. ( мобильники, интернет – были вещами из сказок советских фантастов) Предлагались различные варианты – Вена, Нью-Йорк, Амстердам – и наконец мы пришли к согласию, что лучшим местом будет Главный почтамт города Хьюстона. Встретимся 31 декабря прямо в центре зала в 12 дня – и мы ударили по рукам и чокнулись стаканами.

Тогда в обычной квартире в центре советской Москвы мысль, как мы доберемся до Хьюстона, даже не возникала, поскольку главной проблемой было пересечь границу. И мы откупорили следующую бутылку. Лишь бы уехать, убраться из этой страны, лишь бы получить возможность передвигаться по всему свету…

ПО НАПРАВЛЕНИЮ К КАНЬОНУ

Как ни удивительно, прошло 20 лет, и мечта о путешествиях сбылась. Я приехал в самую привлекательную для эмигрантов страну - Америку. Обычное солнечное утро, я завтракаю в мотеле сети «Quаlity» в затерянном в пустынях Нью-Мексико городке Window Rock.

Мотель принадлежал местным индейцам, поскольку находился на территории резервации, за соседним столиком сидела пожилая пара белых американцев, видимо, тоже путешествующая по стране. Мне предстояло в этот день добраться до Долины Монументов. Еще готовясь к поездке, я нашел на сайте Travel.ru несколько фотографий этих уникальных геологических образований и сразу загорелся идеей - непременно там побывать. И вот теперь я находился всего в каких-то 250-300 километрах от этого природного чуда.

Закончив завтрак, я бодрый и полный энтузиазма я стартовал их мотеля, не предполагая, что почти весь день потрачу на дорогу.

По пути к долине Монументов я решил заехать еще в одно красивейшее место - Каньоне Челли (Canyon Chelly). В переводе означает «прохлад¬ный». Чтобы скорее добраться до каньона , я решил сократить путь, свернул с шоссе но, как выяснилось – выбрал совсем не ту дорогу, асфальт на ней закончился, дальше шли обычная пыльная грунтовка, скорость упала до 15 км в час. Но не возвращаться же? Я трясся по ней часа полтора, ругая себя за неосмотрительность, ведь по шоссе преодолел бы это расстояние за 20 минут.

Оказавшись в сосновом лесу я почувствовал, что мне немного скучно без моего американского компаньона, но вспомнив о скандале в номере гостиницы в Санта Фе, я облегченно вздохнул: уж лучше застрять в лесу с пробитым колесом, чем лежать в каньоне с пробитой головой. 

Дорога шла, прямая, как стрела, по сплошному лесу, нет, он вовсе не был безжизненным, попадались места для пикников, виднелись заготовки дров, даже лошади паслись. Но было все-таки как-то жутковато. Может быть от собственных фантазий об индейцах? А вдруг сейчас выскочат из оврага дикари верхом на лошадях без седел, и если сразу не убьют проклятого бледнолицего, то ограбят уж точно.

Впрочем, на самом деле, явление кровожадных индейцев, беспокоило меня гораздо меньше, чем вполне конкретная опасность проткнуть шину острыми камнямигрунтовки. И кто тогда поможет мне заменить колесо? Сразу вспомнилось недавнее происшествие. Это было на трассе от Альбукерке до Санта Фе возле индейского казино.

КАНЬОН ЧЕЛЛИ

На машине можно проехать практически вдоль всех извилистых, обрывистых краев каньона. Там продолжена дорога, длиной примерно 130 км. Внизу на глубине 700 метров течет река, вокруг нее пастбища и распаханные поля. По утверждению исследова¬телей, индейцы там жили еще 600 лет назад. С тех времен сохранились остатки их жилищ.

Только стоя на краю каньона, можно ощутить масштабы этого природного памятника.  Внизу петляет стремительная река, пересыхающая в летнее время. С высоты можно даже разглядеть жилища индейцев, спрятанные под обрывом, там были найдены наскальные рисунки.

В западной части, стены каньона имеют высоту всего 9 метров, однако, следуя с общим поднятием территории к востоку, кромка обрыва вздымается на высоту свыше 300 метров над дном, которое практически на всём протяжении Каньона имеет в ширину несколько сотен метров.

Общее название этого природного монумента Canyon De Chelly, в состав которого входят, собственно, De Chelly и Canyon Del Muerto. Каньон протянулся на несколько десятков километров к востоку от небольшого одноэтажного городка Чинл (Chinle) в Восточной Аризоне и находится на землях, входящих в состав национальной автономии племени Навахо – Navajo Nation.

Я ехал вдоль каньона от viewpoint к viewpoint. Это оборудованные смотровые площадки, около которых развернулись стихийные рынки, впрочем, повсюду в туристических местах Аризоны и Нью-Мексико, стоят индейцы и торгуют бижутерией, разложив побрякушки на капотах своих автомобилей. Они, правда, называют эти изделия ювелирными украшениями. Ассортимент везде одинаковый, скудный и производятся эти бусы и кольца, видимо, на одной фабрике. Примерно за такие же безделушки они и продали 300 лет назад свою землю белым колонизаторам. Поэтому, наверно, у торговцев такие грустные лица. 

Добрался до тропы – white house trail, где можно было спуститься на дно каньона к руинам деревни Пуэбло. Потом, на остановке Spyder Rock, долго любовался на Скалу Паук. Это песчаный столб, поднимающийся над дном каньона на 204 метра.

Последним племенем, жившим в каньоне были Навахи. Они поселились здесь более 300 лет назад, занимались охотой, но, будучи достаточно агрессивными по своей натуре, вели войны с соседними племенами и, время от времени, участвовали в вооружённых стычках с испанцами. Это их и погубило.

Massacre Cave – предполагаемое место расстрела индейцев испанцами в 1805 году. Солдаты убили 115 индейцев, оказывавших активное сопротивление. (Прямо Ленский расстрел.)

Другое печальное событие для племени «Навахо» произошло в 1865 году, когда уже американские армейские части вошли в каньон, чтобы окончательно депортировать постоянно нарушающих мирные соглашения индейцев. На этот раз строптивых решили выгнать силой, а при неповиновении расстреливать на месте. Солдаты двигались вниз по каньону и согнали всех индейцев к его устью. Затем плененных заставили пройти пешком более 300 миль до Fort Sumner в Нью-Мексико. Правда, через три года им разрешили вернуться на свои земли в Аризоне, где для них были созданы резервации.

Закончив с осмотром каньона, я заехал в Visitor Center, рядом с городом Чинл, где набрал информационных брошюр и буклетов, карт-схем по смотровым площадкам. Собираю эту рекламную макулатуру, разложенную на полках в пестром изобилии, я убеждал себя, что все это мне непременно понадобиться, когда я захочу повторить свое путешествие по Аризоне.  Теперь это все бережно хранится на антресолях.

ДОЛИНА МОНУМЕНТОВ (MОNUMENT  VALLEY)

Приближаясь к Долине Монументов, я видел на фоне гаснущего дня каменные тумбы и столбы, напоминающие разрушенные языческие храмы. Я ехал по пустому шоссе в голой степи как герой из фильма «Беспечный ездок».

Долина Монументов – это безжизненная, по¬росшая полынью равнина, и это также удивительный природный памятник. Находится это чудо на территории резервации индейцев Навахо и называется MONUMENT VALLEY NAVAJO TRIBAL PARK - Племенной Парк Навахо Долина Монументов.

На въезде в парк, на самом краю долины стояла фанерная будка. Я услышал тихую и грустную-грустную мелодию. Это индеец играл на ду¬дочке. В местном сувенирном магазине тоже звучала такая же мелодия. Да и вообще по всему штату, на всех территориях, где живут индейцы На¬вахо, звучит эта мелодия. И если даже ты находишься в открытом поле или на дней каньона кажется , что в ветре, и шуме воды, и шелесте листьев и травы звучит этот унылый протяжный мотив. 

Возникли эти каменные чудеса давным-давно, миллионы лет назад, когда долина представляла собой часть равнины на плато Колорадо. Со временем верхний слой равнины, состоящий из мягких осадочных пород, полностью разрушился, но над ровной пустынной поверхностью остался ряд скал-останцев, сложенных из менее податливого к выветриванию песчаника. 

Дорога по голой темно-оранжевой степи закончилась. И, остановившись на высоком утесе, там предусмотрительными американцами заасфальтированная площадка, откуда открывался велико¬лепный вид на безжизненную, поросшую полынью равнину.

Я стоял на краю пропасти и смотрел, как величественно выглядят каменные природные изваяния в лучах заходящего солнца. В это время они воспринимались с особен¬ной яркостью и полнотой. Это было идеальное время для фотосъемки. Возле меня возились со штативами японские фотографы. Торопливо, пока солнце не скрылось за хребтами, они выбирали ракурсы и меняли объек¬тивы на своих камерах.

Высота гигантских скал-останцев, сложенных красными, коричне¬выми и желтыми песчаниками, достигает трехсот метров. Первые белые люди появились в долине еще в XIX. Впрочем, в те годы немногим смельчакам удавалось пробраться в этот негостеприимный пустынный край, к тому же населенный воинственными индейцами Навахо. Лишь после 1870 года, когда войны с индейцами закончились, началось массовое посещение Долины Монументов.

Индеец, игравший на дудочке, продавал билеты на экскурсию по до¬лине. Вниз, в долину можно было спуститься самостоятельно или на автопоезде, а потом ездить весь день по просторам красной рав¬нины,  выбирая извилистые грунтовые дороги и любуясь фантастическими ска¬лами прямо из салона автомобиля. Наверно, можно было и забраться на одну из них.

По сей день в долине живут в примитивных хибарах несколько индейцев. Они не приняли европейскую цивилизацию, остались верны своему дикому укладу жизни. И в этом заключается для них свобода. 

ПО НАПРАВЛЕНИЮ К САНТА ФЕ (в переводе Святая Вера)

Это было на трассе от города Альбукерке до Санта Фе возле индейского казино. Это случилось еще до окончательной ссоры с моим американским пилотом. До Санта Фе оставалось немногим более 20 миль, уже сгустились сумерки, а мы еще не ужинали. И тут мы увидели огромное индейское казино, стоявшее в трехстах метрах от дороги. Это было идеальное место для ужина уставших путников.

Пройдя сквозь ряды игровых автоматов, за которыми можно было заметить несколько скучающих престарелых индеанок, увлеченно нажимающих кнопки. Наверно они спускают здесь свои социальные пособия, которые выплачивает им правительство.

Из казино мы вышли сытые и счастливые на воздух и направились к автомобилю. Только сев за руль и тронувшись, я заметил, что машину сильно ведет влево. Так и есть. Переднее колесо предательски гадко спустило. Видимо мы прокололи его еще в Санта Фе, когда съехали с асфальта на обочину. На дороге образовалась небольшая пробка из-за мелкой аварии, и многие объезжали стоящие автомобили по обочине.

Казалось бы что делать в такой ситуации для любого российского автомобилиста имеет однозначный ответ. Однако мой американский компаньон безапелляционно заявил, менять колеса он не умеет и не будет. Выходило, что колесо менять – только мне. От такой наглой демонстрации нежелания работать руками я с трудом сдержался, чтобы не послать его, и заявил, что я в таком случае тоже не буду его менять. Начался долгий и бессмысленный спор: что делать? Тогда он предложил вызвать техническую помощь, чем меня глубоко удивил. Неужели в Америке вызывают техничку по таким пустякам? Происходящее стало мне даже интересно. Поскольку я представлял, какими словами пошлет нас по телефону диспетчер, узнав, что у нас где-то ночью в пустыне Нью-Мексико спустило колесо. И я еще больше увлекся развитием ситуации, ожидая, чем же это закончится? Несколькими десятками долларов или нас просто пошлют?

Однако в Америке все не так, как в России. Бросив машину у обочины, мы пошли в ближайший супермаркет вызывать по телефону техпомощь. Самостоятельно это сделать не удалось и пришлось обратиться за помощью к менеджеру торгового зала. На ломаном английском, потрясая и протягивая договор аренды, мы упросили его дозвониться до сервиса.

Американец оказался на редкость терпеливым, доброжелательным и готовым на помощь человеком. По-деловому, сосредоточенно, минут 15 он звонил по спутниковому номеру в центральный офис прокатной конторы, потом выяснил номер ближайшего офиса, потом сервиса, объяснял дорогу…. Мы тупо переминались с ноги на ногу в его кабинете, ждали, даже не надеясь, что он все-таки решит нашу проблему.

Техпомощь мы ждали долго. Продрогли на улице, температура опустилась до нуля градусов. Наконец, через полтора часа приехал огромный грузовик-эвакуатор, из кабины вылез и спрыгнул на землю грязный человечек в замасленном комбинезоне и быстро за пять минут, нет, за четыре поменял нам колесо на запаску из багажника. Затем объяснил, где в Санта Фе починить колесо, но мы толком ничего не поняли, протягивали ему бумагу, и он записал адрес и номер дороги. Грузовик с ревущим мотором укатил. А мы поехали искать шиномонтаж.

Запаска в этом автомобиле была не полноразмерная, это был так называемый «бублик», ехать на котором можно было не быстрее 55 миль в час. С такой примерно скоростью мы и тащились по ночной гористой местности,  пока не увидели впереди огни  Санта Фе. В темноте проехали нужный поворот к ремонтной мастерской.

Напрасно я надеялся найти сервис и отремонтировать колесо еще вечером. Мой спутник пришел в состояние крайнего обострения и стал требовать ехать быстрее в отель. Мне так и осталось непонятным, почему он, если у него горели трубы, а они точно горели синим пламенем, не мог выпить водки на “rest aria” (придорожная зона отдыха) и потом спокойно кайфовать в машине пока я не доберусь до гостиницы. Об этом я и сказал ему. Оказывается, Игорь переживал, что я останусь единственным водителем, после того, как он выпьет «огненной воды», и мы можем заблудиться или попасть в аварию. Поэтому пить водку на `”rest aria” он не пойдет.

Может желание меня достать, может, просто больше ничего было сказать, но это окончательно вывело меня из себя. Моё терпение лопнуло. И я решил, что завтра уже точно станет последним днем нашего путешествия. Злобный и завистливый человек, решил меня достать, за то что я, а не он, еду к Валюше. Да она не станет с ним даже разговаривать – зачем ей знаться с безработным? Он не сможет заплатить за неё даже в Макдональдсе. Впрочем в Макдональдсе, наверно, сможет, а вот уже в «Панде» ( китайская сетевая закусочная) уже нет. У неё далеко идущие планы в американской жизни. Нужно только больше работать и больше зарабатывать и тогда у тебя все будет, в Америке для таких людей открыты все двери. А у него? Его удел – катиться дальше, вниз.

А у меня? У меня еще есть шансы, могу еще карабкаться по скользкой лестнице идущей… Карабкаться вверх по лестнице, идущей вниз. Это название какого-то популярного романа. Точно выражает образ жизни многих современников запутавшихся в городской жизни. Это, скорее о тех, кто идет смысл. Это о тех, кто занимается богоискательством. Это о тех, у кого на хлеб с маслом уже имеется и имеется сполна.

Я подошел к администратору отеля и попросил купить билет на поезд. Расплатившись кредиткой, получил распечатку резервации, и эти листком вернулся в номер. Взглянул на физиономию Игоря, протрезвев, он был расстроен и, видимо, сожалел о ночном скандале. Япомахал листком conforomation  и набравшись терпения приготовился выслушать – сейчас он скажет, чтоу него нет денег на такси, чтобы добраться от вокзала до дома, поскольку поезд прибывает поздно вечером, когда автобусы уже не ходят. «Можешь и пешком дойти. Денег у меня больше нет» ответил я, подумав, что он все равно будет сидеть на вокзале и жать первого автобуса. Мне было понятно, что деньги на такси только пробный шар в процессе вымогания. 

К обеду, когда мы были уже на вокзале, торг приблизился к 300 долларам. Чтобы только отделаться от своего неудачного компаньона и спокойно ехать дальше, я выдал ему две бумажки, сославшись, что билет стоил еще 100, что почти соответствовало действительности. И вздохнул с облегчением – неужели эти 200 долларов и есть последняя точка в нашей дружбе?

Удивительно или нет, общаться почти 30 лет, расстаться, а потом встретится в Америке, чтобы отправиться в путешествие, и закончить его в далеком городе Санта Фе, основанным испанцами в 16 веке?

После Альбукерке я ехал по Нью-Мексико и Аризоне по федеральной дороге 40, где разрешена скорость 85 миль в час, а где – то рядом петляла историческая дорога 66, о чем неоднократно напоминали указатели. Что в этой дороге особенного, кроме сувенирных магазинов с барахлом?

Побывал в городах Tuba City , потом в индейском  городе Cameron. До Сан-Диего оставалось еще три дня пути. Я решил, что когда доберусь до Лас-Вегаса, позвоню Валентине, не забыла ли она о запланированной встрече? Рассказать бы ей об истории любви длиною в 30 лет? Интересно ли будет? И вообще значат ли что-нибудь для нее эти воспоминания? Собственный бизнес в инженерной конторе, другие люди и другие отношения способны сильно изменить человека. Наверно у неё серьезные перемены. Не захочет пить и вино и трахаться в институтской аудитории. У неё теперь иной полет.

И беспокойство охватывало меня. А узнает ли она меня вообще? Может уделит полчаса в “STARBUCKS CAFE “ и горячо, как это принято у американцев, но с внутренней холодностью пожелает счастливого пути и простится.

 

ПО ПУТИ К РИО-ГРАНДЕ

Прибыв в Эль Пасо поздно вечером, мы практически сразу нашли "Мотель 8" и сняли номер.

Наши попытки получить у администратора комнату, где бы открывались окна, так и не увенчались успехом. По моему наблюдению окна в гостиницах Америки, особенно в южных краях окна забиты наглухо стомиллиметровыми гвоздями, видимо ради экономии электроэнергии, которая тратится или на охлаждение, или на обогрев помещений. Так что пришлось спать в атмосфере кондиционера.

В городе много так называемых гастарбайтеров из Мексики, Но не увидишь бомжующих на асфальте даунтауна в тени высотных зданий банков и страховых контор так называемых афроамериканцев ( Разве можно их называть унизительным словом «негр»? Теперь с проявлениями нездорового расизма будет бороться сам Барак Обама.) Хорошо известно, что там, где поселился мексиканец ( пион) уже нечего делать афроамериканцу (негру).

В надежде на льготное улучшение своего положения за Барака Обаму проголосовали все цветные американцы, наверное, большинство так называемых афроамериканцев. Но предки Обамы не были черными рабами, привезенными в трюмах из Африки. Даже наоборот – по материнской линии это были выходцы из Голландии, которые владели рабами. Так что надеяться на быстрое улучшение жизни не стоит. Игорь сказал, что тоже голосовал за Обаму, поскольку тоже рассчитывает на увеличение социальных пособий, которые позволят ему не только продолжать бездельничать, но и иметь свободные деньги на утренний стакан вина.

На следующий день мы направились на поиски границы с Мексикой. Она проходит по реке Рио Гранде, которая на самом деле оказалась пыльным сухим оврагом, загороженным с обеих сторон рядами колючей проволоки, бетонными полосами отчуждения, пустыми дорогами. По ним постоянно курсировали полицейские и пограничные автомобили с вооруженными людьми в касках. На другой стороне серел мексиканский город Жуан.

Столь серьезные меры по охране границы приняты из-за частого ее нарушения. Это самая напряженная граница в мире. Мексиканские нелегалы стремятся проникнуть в Штаты на заработки, таким образом, хоть как-то выжить в своей бедной стране.

Границу в этот раз переходить не стали. Засомневались в честности мексиканских полицейских, поскольку у них могло возникнуть желание не выпускать нас обратно в Штаты за «просто так». Известно, что мексиканские полицейские и пограничники не менее коррумпированы, чем российские. А денег, чтобы расплачиваться с ними, у нас было не так много. Во всяком случае, даже на взвод или отделения полицейских в приграничных районах не хватило бы.