Хотелось поехать в Завидово, там же наш, российский фестиваль, там наша публика, там на обычных людей, что от зарплаты до зарплаты живут, взглянуть, нельзя же все по швейцариям да сейшелам, монбланам да копенгагенам... Нужно порой и родного дерьма вкусить.
Однако перспектива париться в многочасовых пробках не вдохновляла. Организаторы - радиостанция « Наше радио» - несколько месяцев методично и упрямо анонсировало мероприятие. И теперь, когда фестиваль наконец начался, заявило о 120 тысячах зрителей.
И вот предстояло влиться в эту пеструю бушующую толпу.
Однако оказалось, что еще на подступах к фестивальному полю движение было организовано вполне достойно. Ни одной машины на обочине шоссе, ни одной привычной пробки - менты стояли на дороге и регулировали, а не сидели с радарами в кустах. Все гости дисциплинированно проезжали на огромные парковки – обычные поля со скошенной травой. И оставив там свои машины, отправлялись через три кордона шмонателей к сцене. У меня отобрали молоток, выудив его из кучи хлама в багажнике. Хотели еще отобрать пачку с сигаретами. Перед бутылкой с холодным чаем поставили ультиматум: либо пей, либо выбрасывай. Все прямо как в Шереметьеве. Разве что разуваться не заставляли.
Перед началом фестиваля ходили слухи, что будут толпы голодных и жадных ментов, будут обирать бесжалостно и дико. Их действительно было очень много. Но они вели себя миролюбиво даже может быть и ловили кайф от музыки. ОМОНовцы тоже, не смотря на свой терминаторский вид, не крушили фанов дубинками, а хладнокровно взирали на происходящее.
Сначала, когда я еще ехал по Ленинградскому шоссе, представляя, что скоро окажусь на рок- фестивале под открытым небом, на фестивале по-совковски. Это значит, что пьяные подростки валяющиеся в грязи, толпы непонятных фанов приехавших неизвестно откуда и неизвестно зачем, а просто потусоваться, они будут метаться по полю хлестая пиво и выкрикивая. К этому еще добавлялись пробки на дорогах и очереди в кассы, другие очереди на шмон, в туалет, за пепси-колой, за пивом и т.д. И где-то там, далеко сцена с прыгающими фигурками, и оттуда доносящаяся какофония звуков.
Однако не этот раз все было не так.
Запутанная система зон и билетов, наручных бирок, а также доступа в каждую зону, создавала широкие возможности для махинаций для представителей организаторов. И отсутствие кассового аппарата при продаже билетов как бы подчеркивало, что здесь царит черных нал.
На огромном поле в 115 км от Москвы на двух сценах проходил рок-фестиваль отечественной музыки Нашествие. Мероприятие коммерческое, подразумевающее получение прибыли, но организованное с безразличием к бытовым условиям зрителей. А ведь многие из них провели на поле по трое суток. Где умыться? Принять душ? Нет, организаторов это не волновало, их больше волновало, чтобы никто не проник на поле без билета, поэтому и установили многочисленное оцепление.
Но все бытовые неурядицы меркли перед самым главным, ради чего стоило сюда приезжать. А именно с каким потрясающим драйвом выступали музыканты, правда не все, накал и грохот, и песни – знакомые и любимые, которые все поют хором с рокерами-исполнителями.
Отрыв на фестивале, конечно не такой как на Октобрфесте, но от любимой живой музыки, тысяч фанов, солнца, неба, пива можно забыть обо всем. Атмосфера общего пофигизма и одновременно восторга.
Пусть даже условия ужасные, близкие к фронтовым, разве что только не стреляют. Горы мусора, какой-то мерзкий запашина, все тело им пропитывается за три часа, бродят безбашенные чуваки, правда не агрессивные ( милиции достаточно), голые чувихи, нет, днем не совсем голые, жратва, питье и пиво и высоким ценам, но зато потрясающая музыка. Выступление Бутусова, проникает до глубины души, хотелось рыдать от родных песен.
Я стоял среди беснующейся толпы, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой. С необъяснимой частотой сменялись чувства восторга, жалости, злобы, умиления тревоги, а за ним фантазии из образов, фраз, слов, звуков. Фильм "Брат", концерты 80-х, магнитофонные записи, "Маленькая Вера", полные залы кинотеатров, и надежда, надежда, что если поют такие песни, значит, действительно подул ветер необратимых перемен. Какая-то горячка, а голове все летело, комком подступало к горлу. По щекам катились слезы. А толпа неистовствовала, толпа бушевала в восторге. Бутусов исполнил песню Цоя «Звезда по имени солнце». Никогда не думал, что это эта вещь живьем звучит настолько классно. И на четырех огромных экранах демонстрировалось эта буря эмоций.
Еще выступали Чайф, Кинчев, Крематорий, Король и Шут, Ундервуд, да много еще кто. Не хотелось уезжать.
